Выпускник 1957 г. средней школы № 9.
Первый учитель - Александра Алексеевна Лойко.
Kлассный руководитель выпуска - Маргарита Сергеевна Меркурьева.
Одноклассники (местожительство по данным 1977 г.):
Мемуары, на мой взгляд, появляются вследствие тщеславия или (и) желания чем-то заполнить появившийся на склоне лет некоторый резерв времени. Мои "Истории" возникли - сначала в памяти, потом на бумаге - в 1998-1999 г.г. после одной из стрессовых ситуаций, возможно, "в результате защитной реакции организма".
Я появился на свет в г. Харькове чуть менее полутора лет до начала Отечественной Войны, но стал осознавать себя в барачном посёлке г. Рубцовска, куда занёс меня "ветер войны" с родителями и старшим братом Вадимом. По их рассказам, мы с бабушкой были эвакуированы в г. Сталинград, где на тракторном заводе до начала фашистских бомбардировок работал мой отец. Затем, после скитаний по приволжской степи, оказались в г. Свердловске и, наконец, в Алтайском крае.
Зимняя забока |
Я благодарен судьбе, что оказался в г. Рубцовске, с которым связаны одни из самых ярких моих впечатлений.
Мои первые воспоминания - подсвеченные солнцем морозные узоры на окне барачной комнаты, печь у входа, длинный коридор, ведущий в Царство Снежной королевы: сугробы "выше человеческого роста" с причудливо изогнутыми курящимися гребнями, бескрайние снежные просторы, подёрнутые метелью-позёмкой. Справа - "Турксиб" - железная дорога с грохочущими в дыму составами, за ней - панорама Алтайского тракторного завода, строящегося с использованием труда пленных немцев; мне довелось увидеть двоих из них в нашей комнате: красных от мороза, повязанных женскими платками, - они грелись у печки, повторяя: "Гитлер капут!".
С неведомой мне довоенной жизнью связывали рассказы родителей, фотографии, несколько книг, и хранимая втайне икона с образом Христа-Спасителя умершей в алтайском селе Кулики (или Локоть?) бабушки.
Я помню голоса Левитана и Сталина, известившие о Победе, слёзы на глазах детей и жён увезенных ночью "врагов народа", письма и рисованные открытки дяди из Комсомольска-на-Амуре, сосланного за политический анекдот, открытие памятника "Вождю народов" и его обломки - через несколько лет, эхо первого атомного взрыва под Семипалатинском, стрельбу на улице среди бела дня после амнистии, и смерть девочки от случайной пули.
С балкона новой квартиры (ул. Мира, 4) я наблюдал за конными нарядами милиции, прибывшей из краевого центра для наведения порядка, за жизнью тракторного завода, сопровождаемой непрерывным гулом и ударами кузнечных молотов, за железнодорожными составами с новыми тракторами и сельхозтехникой, прибывающей на уборку целинного хлеба, приветствовал кортеж с проезжавшим премьер-министром Индии Дж. Неру во время его визита. ("А на востоке в дымке синей - далёкий силуэт Алтайских гор!")
Одна из памятных книг той поры - "Счастливое детство" (изд. ЦК ВЛКСМ " Молодая Гвардия", 1950 г.) - с портретами Сталина и моей пятилетней физиономией в ней.
Река Алей |
Летние каникулы. Я с приятелями осваиваю "уроки плавания" в обмелевшей, но коварной речке Алей.
Научившись "держаться на воде", осмелев, вдвоём с Валеркой купаемся в более живописном, но малолюдном месте "забоки". Отплыв, чувствую, как меня подхватывает течение; попытки выплыть завершаются погружением: жёлто-зелёная вода стремительно набирающая цветовую насыщенность, и мысль: "Тону!". Чьи-то руки подхватывают меня - и я на берегу: широко раскрытые глаза приятеля и убегающий мой спаситель, которого никто из нас не успел поблагодарить...
Окончив школу, вернулся с родителями в родной, но незнакомый город, где после ВУЗа (ХАИ) работал на "одном из предприятий", получил удостоверение "Лучший изобретатель Министерства" с автографом министра О.Д. Бакланова, в последствии члена т.н. ГКЧП.
Не исключаю, что использовал чьи-то чужие, "осевшие" в памяти, строки, но писал я, прежде всего, для себя.