|
РАССКАЗЫ: Друг детства - Яшка СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ: (для увеличения нажмите на миниатюру)
     © Copyright 2008 ЗАО «Рубцовск»
|
|
Рассказы из книги Г. Максимова "Под образом спасителя..."
Ворон своей сверхъестественной мудростью и учёностью внушал такой трепет моему ньюфаундленду, что не раз безнаказанно утаскивал из-под носа собаки её обед, - такова сила умственного превосходства!
Ручной ворон Ч. Диккенса стал прообразом Грипа, наделённого незаурядным умом, человеческой речью и элементами мистицизма.
В детстве мне пришлось общаться с прирученным серым воронёнком, по уму и повадкам не уступающим Грипу.
Было это в первом послевоенном 1945-м году, в только что организованном детском санатории "Лебяжье", где, среди счастливчиков-новосёлов, оказался и я. Трудно передать нахлынувшие впечатления, когда, после пыльного посёлка, мы впервые оказались в сосновом бору: аромат хвои, тишина, нарушаемая стуком дятлов, таинственной перекличкой птиц и шумом ветра в кронах деревьев, между которыми, распластав тельце, планировали белки-летяги...
Как-то, на одной из прогулок мы подобрали воронёнка с повреждённой лапкой, назвали Яшкой и соорудили ему из веток место обитания. Охотно принимая угощения, Яшка быстро привык к нам и, однажды, перебравшись через плетень своего жилья, взлетел на ветку ближайшей сосны, ставшей ему вторым домом. Он постоянно был с нами, прихрамывая, сопровождал ребячий строй на прогулках, отстав, взлетал и догонял нас. Проказил, таская из медпункта блестящие предметы, нередко участвовал в мальчишеских потасовках и, становясь на сторону слабого, с карканьем, раскинув крылья, бросался на обидчика. Всё хорошее проходит быстро. Уезжая, со слезами прощались с нашим Яшкой...
Этот эпизод вспомнился много лет спустя, когда из окна харьковской квартиры я наблюдал за серой вороной, облетающей окна стоящего напротив дома: она садилась на подоконники и заглядывала в окна. Вероятно, это была прирученная кем-то и заблудившаяся птица, но хотелось верить, что это - наш Яшка (либо его душа, переселившаяся в одного из собратьев?) искал друзей детства, приглашая в родные места...
У каждого, вероятно, случаются удивительные совпадения в жизненных ситуациях, но когда такие случайности, вне зависимости от времени, места, расстояния, жизни и смерти, оказываются взаимосвязанными, начинаешь верить в организующую энергию Высшего Разума...
Однажды, в пору молодости, мне пришлось побывать на одном из "новых" для меня харьковских кладбищ. Покидая его, обратил внимание на группу посетителей у памятника жертвам недавней аварии самолёта АН-10А под Харьковом. Под фотографией молодой женщины читаю: Стела С.
Мгновенно вспомнился детский санаторий "Лебяжье" на Алтае, где мне довелось бывать в первые послевоенные годы: сосновый бор, пляж у солёного озера, врач И.Ф., к которой мы обращались со своими ссадинами, и её трёхлетняя дочурка с необычным именем - Стела, ловившая "стрекозечек" - единственная девочка, запомнившаяся мне из того беззаботного мгновения детства... С позиций сегодняшнего дня впечатляют забота и внимание, которыми были окружены дети Войны в условиях разрухи и политического геноцида.
И.Ф. переехала в Харьков; незадолго до трагедии мне пришлось побывать у неё на приёме со своей малолетней дочерью.
...Коря себя, за то, что не встретился с И.Ф. тогда, в старом телефонном справочнике нахожу фамилию, инициалы врача и уточняю данные по "09": у абонента изменилось имя. Набираю номер, но, услышав старческий женский голос, не решаюсь беспокоить незнакомого мне человека своими расспросами...
Ирина Филипповна Семешко (Семашко) - врач-педиатр; её отец, Филипп Саввич - "Филипсавич" - преподавал математику в нашей школе моему старшему брату: "Моя тройка - твёрдая четвёрка!"
...Несказанная это страна Горный Алтай. Первозданность нетронутой природы, суровый климат: и синева - синева в десятки оттенков.
Моё первое свидание с горами состоялось в пору "целинной эпопеи", когда мы, школьники, участвовали в уборке одного из первых урожаев распаханной в предгорья Алтая ковыльной степи.
Общаясь с местными колхозниками на приютившем нас полевом стане, познакомились с сибирским фольклором, - частушками-"страданиями", сопровождаемыми танцами под гармонь, а от бывших "зэков", привлечённых на уборку, - с "лагерным" - во всём его многообразии...
В один из немногих выходных дней прошли "крещение" и в сибирской бане "по-чёрному" - с обложенным камнями очагом. В разгар нашего мытья вошёл хозяин и, со словами - "Разве так моются?!" - выплеснул на раскалённые камни ведро воды. Шипящий взрыв заглушил наши вопли от перехватившего дыхание и обжигающего тело пара, и мы повыскакивали во двор, за забором которого собрались, в ожидании "спектакля", зрители.
...А за околицей села - величественная панорама Синегорья с белоснежными, утопающими в облаках вершинами; на подступах к ней - холмистая степь со скудной растительностью, каменистыми образованиями и, внезапно уходящей вниз, отвесной стремниной - Чёрным Камнем. По преданию, здесь обрывались жизни разочарованных в любви; после 1917 года - карали инакомыслящих - и "белые" и "красные".
Непередаваемая красота Чёрного Камня, никак не сочетающаяся с названием, открывалась с его подножья, где, среди причудливых по форме глыб, извивался стекающий с ледников ручей с прозрачной студёной водой; а над головой - перехватывающее дыхание многообразие красок и форм на фоне синего неба с парящими орлами.
Через год, в очередную страду, Чёрный Камень встретил нас грудой своих обломков: нашествие "цивилизации" превратило его в строительный карьер, поправ красоту, легенду и память о погибших...
Спустя двадцать с лишним лет, во время одной из служебных поездок в Москву, я посетил живущего там одноклассника. После затянувшегося "застолья", когда мы "дошли до кондиции", вспомнили и Чёрный Камень. Школьный приятель, понизив голос, произнёс: "А с Камнем чертовщина какая-то связана: в домах из него - трещины, и - стоны по ночам..."
Я был потрясён: среди моих ностальгических по Алтаю снов были и о Чёрном Камне с фантастическими сюжетами, сходными с тем, что поведал мой приятель. Добиться чего- либо ещё от него я не смог: он заснул, а утром, в ответ на мои расспросы, сделал удивлённое лицо.
Есть ли в этом доля правды, либо это - плод фантазии, уходящей корнями в юность? Ответить на это, возможно, могли бы старожилы приграничных Рубцовского и Змеиногорского районов: названия села я, к сожалению, не помню...
Удивительно свойство человеческой памяти - в течение жизни оставаться "сфокусированной" на детстве, юности; в зрелом возрасте из более поздних событий запоминаются наиболее важные, в большинстве своём лишённые деталей, возникает ностальгия по местам, связанным с началом жизни, которая может сыграть злую шутку...
Для меня, как и для многих моего поколения, понятие родины имеет двоякий смысл. С г. Харьковом, в котором я родился, связаны мои "корни": здесь жила моя бабушка, старшая из одиннадцатидетей, - всех мой прадед сумел "поставить на ноги"; в этом городе имел своё "дело" и мой дед.
Моё осознанное детство и юность прошли в г. Рубцовске Алтайского края. Окончив школу, много лет живу в Харькове, но самые яркие воспоминания связаны с родным, по детству и юности, Алтаем.
...Однажды, нас разбудил ночной телефонный звонок: дежурный милиции нашего довоенного района просил приехать и забрать находящуюся там мою мать. В то время она жила в отдалённом, "спальном" районе. В милиции узнаю, что мама вышла за покупками, села в трамвай и, преодолев часовой путь, пришла "домой": в довоенную квартиру...
Я не раз проходил мимо "наших" ворот на Конторской улице, но заглянуть за них было "недосуг". Давно нет отца, не стало мамы, у которых можно было бы узнать о подробностях довоенной жизни.
Захватив план, присланный по моей просьбе братом и несколько довоенных снимков, еду в район своего младенчества.
На одном из снимков - фонтан в сквере на Екатеринославской ул. (затем ул. Свердлова, теперь - Полтавский Шлях). Тот же сквер через пятьдесят с лишним лет: нет фонтана, через дорогу- здание оригинальной архитектуры - скрыто выросшими деревьями; рядом - бывший магазин деда, через квартал - у Благовещенского собора - находилась гимназия отца, ниже по улице - церковь - до недавнего времени - кинотеатр, где венчались мои родители, выше - здание довоенной школы брата
..."Тёмная арка", за ней - старая кирпичная стена, и, наконец, - двор: приземистый двухэтажный дом, в котором разместилась одна из современных "фирм".
Поднявшись по наружной лестнице, в канцелярии объясняю цель своего визита, показывая фото из нашего бывшего окна: вид на речку Лопань с церковью на противоположном берегу. Однако попытка зайти в комнату была пресечена: там - кабинет начальника, который не поймёт меня, да и окна заросли деревьями...
Спустившись во двор, в тени старого ясеня вслушиваюсь в шум листвы, пытаясь разгадать его воспоминания о довоенной жизни, жизни в годы оккупации и о маме, пришедшей сюда несколько лет назад "домой"...
...Вновь приснился Алтай. Наследственность коварна: не окажусь ли я на склоне лет, неосознанно, в родных по детству и юности местах?
(Отрывки из воспоминаний "Мы и средства космического контроля", "Страницы истории", г. Харьков, НТ СКБ "Полисвит" ПО "Коммунар", 2001)
...Подмосковная гостиница - лыжная база, на протяжении многих лет ставшая нам вторым домом, из окон которой не раз наблюдали за всесоюзными лыжными соревнованиями. Живописные во все времена года окрестности - с прудом, темнеющим вдали лесом, деревянными постройками, в одной из которых, по рассказам старожилов, держали под стражей генерала Паулюса, взятого в плен в Сталинграде. Поездки в находящуюся поблизости музей-усадьбу "Архангельское" - бытовой фон, на котором происходили встречи со "смежниками".
...Этапы разработки, связанные с периодами жизни (или жизнь, потраченная на эти этапы?) - от эскизных проработок до участия в комиссии на полигоне...
...Незабываемы впечатления от северной природы: тщедушные, по сравнению с подмосковными, леса "с остроконечными елями-ресницами", багряными брусничными зарослями среди талого снега, бурлящей на перекатах незамерзающей рекой, где, стоя по пояс в ледяной воде, заядлые рыболовы удили хариусов. Старт "носителя", который довелось наблюдать из гостиничного окна: мы были разбужены рёвом двигателей, огненным вихрем уносящим "изделие" в небесную синеву...
...Удивительны встречи-сюрпризы, происходящие во время дальних поездок: где-нибудь на вокзале, на улице или в гостинице, столкнёшься вдруг с однокашником по школе, институту, иногда - впервые за много лет.
С посещением Волгограда у меня связаны сугубо личные воспоминания. Оставив "на потом" известные по кинохронике места - мемориал Славы, дом лейтенанта Павлова, привокзальный универмаг, в подвале которого была взята фашистская "братия" с генералом Паулюсом, я отправился к тракторному заводу с танком Т-34 на пьедестале, с рабочим посёлком, где в младенчестве с родителями и старшим братом жил в эвакуации до подхода немцев к Сталинграду...
...А под Самарой, где коротал один из летних выходных дней, меня застала гроза, с пыльной бурей, воскресившая ностальгические воспоминания о степном алтайском посёлке...
Всё сущее живёт не только во времени, но и с активным его участием!
Наши настенные часы отсчитывают время жизни пятого поколения семьи, напоминая "о безвозвратности прошлого, мимолётности настоящего и непознаваемости будущего".
Моё первое знакомство с ними было заочным: "унесённый ветром" Войны, я впервые осознал себя в барачном посёлке степного Алтая, и одним из любимых моих занятий было рассматривание любительских фотографий с видами родного, но незнакомого города и семейных фото в харьковской квартире: от них веяло неведомыми мне красотой и уютом. На одной из них - мама с моим с братом и мной "в проекте", мебель с причудливой резьбой, а на стене - старинные часы - не чета нашим легкомысленным "ходикам" - всё было брошено при эвакуации:
Вернувшись с родителями в Харьков, узнали, что часы сохранила моя тётя, оставшаяся в оккупированном городе: утративший часть своих украшений застеклённый футляр, добротно изготовленный из разных пород дерева, покрытые белой эмалью циферблат и маятник с затейливыми вензелями, ажурные воронёные стрелки - произведение искусства, вошедшее в быт на рубеже восемнадцатого столетия.
...Во время оккупации г. Харькова часы без видимой причины остановились, и послевоенный ремонт им не помог.
...Часы "Le roi a Paris" фабрики Эдварда Юнгерса в Германии, основанной в 50-х г.г. восемнадцатого века и к концу его конкурировавшей с передовыми фирмами США.
Дело отца продолжил его сын Артур, с именем которого я связываю инициалы на маятнике. Часовые механизмы в разобранном виде стали поставляться для последующей сборки в страны Европы, в т.ч., в Россию.
Во время Второй мировой войны Юнгерс изготавливал часовые взрыватели (не в этом ли причина остановки часов во время с приходом немцев ???).
...Завожу "ход", затем "бой": пружины целы. Балансировкой пытаюсь придать часам оптимальное положение, но, "отсчитав" несколько минут, они останавливаются. Осматриваю механизм и на пружинном барабане боя обнаруживаю нацарапанную "от руки" надпись "ХОДЪ". После разборки меняю местами барабаны: каждый - на своё место и, не без ухищрений - после нескольких попыток, собираю механизм. Часы "пошли"!
...Прошло более сорока лет. Конец недели: время заводить часы. Не без волнения беру бронзовый фигурный ключ, отполированный руками моего деда, отца и продлеваю часам жизнь ещё на одну неделю...
|
